Когда в русской культуре возникают первые элементы исторического мышления и первые формы исторического знания? Концепции неорганического (и не-эволюционного) возникновения исторического знания в России концентрируют внимание на факторах, которые уже изучались в мировой историографии — в приложении и к различным немодерным культурам, и к России (А.-Ф. Грабский, Э.-Л. Кинан, Дж.-Г.-А. Покок, Й.-Х. Йерушалми, С. Субраманьям). В русских землях были известны как различия между жанрами бытописания, так и образцы собственно исторического повествования. Однако трудно оспорить точку зрения, согласно которой история не служила для русских писателей до середины XVI века сколько-нибудь существенным образцом для изложения событий современности и прошлого. Почему же произошел «поворот к истории»? Что случилось в «самой жизни» и за ее пределами в умопостигаемой перспективе, что послужило подспорьем для этого перехода? В чем принципиальные отличия в изложении и понимании событий в первых российских историях от того, как «наше прошлое» виделось летописцам, хронистам и иным бытописателям? И наконец, служила ли история приходу модерной культуры, возрождению древностей, росту исторических культов, формированию просветительских идеалов?

Докладчик — Константин Ерусалимский, д. и. н., профессор исследовательского центра Res Publica, преподаватель магистерской программы «Современная политическая теория: язык, знание, власть, субъективность».

Мероприятие состоится очно с .